Лёшечка жил на улице Чкалова. Чкалов во Владивостоке не жил и отношения к Владивостоку не имеет. Но Владивосток — забитый дальстроевским прошлым город. И улицы его назывались так как прикажут и даже впереди свиста. Улица Патриса Лумумбы (недавно переименована) и Постышева появились в стремлении угодить Хрущёву. Правда, было за что: он выделил Владивосток (подчинением СМ РФ с особым финансированием). Изменилось положение со строительством жилья, транспортом, водой… Но улицы Хрущёва во Владивостоке нет. Город добра не помнит.
За что именовались Ленинская (недавно переименованная), Калининская, Маркса, Энгельса, Мехлиса и десятки подобных сохранившихся, понятно — со страха — кровавые уроки помнятся долго, да и власть, формально новая, капиталистическая, состоит из знакомых секретарей, партийных и комсомольских.
Чем знаменит адмирал Фокин, что его именем назвали центральную улицу, не скажет никто из владивостокцев. Несколько других адмиралов, известных тем, что разбились одновременно на перегруженном самолете, тоже удостоились улиц.
Пусть с ними — вернемся к Чкалову. Мне Чкалов памятен тем, что заблудился на пути в Петропавловск и погубил машину. Заблудился потом и на пути в Сан-Франциско, сел не там, где планировалось, а там, где кончилось топливо. А вот, если бы больше внимания он уделял бы изучению основ ориентирования, техническому обеспечению ориентирования… Тогда задолго до войны появились бы генераторы акустических сигналов, лётчики обучились бы полётам по акустическим лучам. Тогда и участники пропагандистского налёта на Берлин не заблудились бы и не погубили бы машины… На базу не вернулись 9 из 12 самолетов дивизии Водопьянова. И виноваты в этом не немцы (они советский налёт не заметили), а необученные ночному ориентированию штурмана.
И Раскова с подружками ориентироваться не училась. Так что в нужное время в дальневосточной тайге потерялась и тоже погубила самолет. За это она тоже заслужила улицу в городе, к которому не имела отношения.
Арсеньев ориентировался в приморской тайге хорошо (сам карты рисовал) и не просто «имел отношение» к Владивостоку — он его прославил. Но его жену расстреляли, дочь посадили, а имя присвоили только коротенькому Производственному тупику, хотя жил он дольше совсем в других местах.
Имен других путешественников и ученых на 700 улицах Владивостока почти нет. Не говоря о табличках… И это плохо для исторической памяти и чувства Родины.
Поспешное переименование улицы Лумумбы именами адмиралов не добавляет признательности ни Лумумбе, ни адмиралам. Адмиралу Октябрьскому, бежавшему со всем штабом от вверенных ему моряков (80 тысяч которых из-за этого попало в плен) после войны дали медаль Героя и именную улицу в Севастополе. Аналогичные знаки отличия получил адмирал Трибуц, виновный в разгроме своего флота (втрое больше потопленных кораблей и судов, чем при Цусиме) на переходе из Таллина в Ленинград, Это — позор центральной коммунистической власти. Но хвалебные доски им во владивостокском ДОФе — позор уже капиталистического Тихоокеанского флота. И улица адмирала Кузнецова, покрывавшего Октябрьского и Трибуца о позоре постоянно напоминает.
Скажи, на какой улице ты живёшь, и я скажу, переименуют ли её.