Данченков Михаил Алексеевич, океанограф.
(2.1.1950 Сучан-Владивосток)
- Учился в Тенькинской (Усть-Омчуг, 1957 г., 1961-1964 гг.), Ольской (1965 г.) и 1-й Магаданской (1966-1867 гг.) школах;
- на Отделении океанологии ДВГУ (1967-1972 гг.).
- в заочной Аспирантуре у Н. П. Булгакова (1973-1977 гг.)
(но он как раз переезжал в Севастополь, потому диссертацию я защитил намного позже — в 1988 г.)
Мой отец, Данченков Алексей Михайлович, 1925 г.р., оказался в Сучане случайно.
После раскулачивания родителей (с. Емельяновка Брянской области, Трубчевского района) стал беспризорником.
Рассказывал: Залетел в дом, схватил краюху и ем. Хозяйка бьёт по голове, отнимает… Наконец она утомилась, смотрит и плачет. Налила щей и потом — молока…
В 1941 (16 лет) попал на фронт. Рассказывал:
Комбат на лошади, подгоняет плёткой. Сапоги трудно вытаскивать — глина налипает. Спать хочется больше, чем есть. А есть хочется постоянно. Винтовка тяжёлая, ничего съедобного.
Плен. Италия. Рассказывал: Строим дот, лопаты надо чистить от глины. Воды нет, в корыте — вино. Если кто из наших зачерпнёт ладонью, немец бьёт. При этом провоцирует: отвернётся, как бы не видит. Бьёт так, чтобы рассечь кожу, но не сломать кости…
С товарищем, С. Семенниковым, бежали в горы. Пришли американцы. Оформили, накормили, стали учить и тренировать. Касабланка, Порт-Оран, Галифакс, Сан-Франциско… Военный лагерь. Солдаты разных национальностей. Золотые часы, костюмы… Сухой закон.
Русские курсанты порезали немцев — сильна была память об их делах в России. СССР непрерывно требовал любых перемещённых лиц. После случая США решили отдать Сталину его людей. Находка. Отняли чемоданы, часы, одежду. Допрос вёл майор Нечаев.
Избивали: «Не таких укорачивали». Требовали признаться в измене родине — это тех, кто выбрал Родину…
Без права выезда. Пришлось работать на шахте 20 вместе с пленными японцами. Японцев отпустили первыми. Как только смягчили режим, отец завербовался на Колыму — там после массового освобождения з/к оголились прииски.
Мама (с. Красное Рязанской области, район забыл, 1923 г.р.) рано лишилась родителей — мой дедушка с полюбовницей убил бабушку. Ему дали десятку и он оказался в Сучане. Срок скостили и он сам стал охранником (лагеря пленных японцев).
Моя мама осталась в войну с двумя малолетними братьями (11 и 13 лет). Старших братьев и старшую сестру приняли московские родственники. Дом сгорел в войну. Хозяйство было уничтожено. По приглашению отца она отправилась через всю страну в Сучан. В стремлении получить опору вышла замуж, но неудачно — после рождения дочери муж бежал. Осталась она с дочкой и с братьями.
Как они поженились с моим отцом — не знаю. Но мой отец взял её замуж не только с ребёнком, но и с братьями.
Через год родился я. А в 1955 году моя семья оказалась на Колыме.
В школу я пошёл в Усть-Омчуге (центр Тенькинского района). 1в, но уже 2 класс я учился на Дусканье (на реке Колыме).
Там маме предложили ферму, а отец мог работать взрывником в геологической партии. Вот только сестра осталась в интернате — школа на Дусканье была только начальная.
Сестренку в школе-интернате забижали и она написала маме. Как Ванька Жуков. Так родители спешно бросили Дусканью и вернулись в Чалбухан.
Я часто оставался в Усть-Омчуге после уроков. Автобусного сообщения с Чалбуханом не было, попутки вечером были редки и я обычно шел 7 км по продуваемой трассе, обставленной вешками с привязанными пучками стланика.
Это — чтобы края дороги были виднее, когда их заметёт снегом.